Дневник прилавка, 1940-1941. Блокада, 1941-1943

В этом издании представлен блокадный дневник Ольги Родштейн. Она работала в Ленинградском Доме книги продавцом (во время Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда Дом книги продолжал работать с перерывами до конца ноября 1942 года), в том числе в отделе иностранных книг. Знала английский, немецкий, французский языки. Любила поэзию — читала наизусть в оригинале Шекспира, Уланда, Верлена и других авторов. Ее дневник охватывает период с ноября 1940 года по май 1943 года, а отдельные фрагменты относятся к сентябрю 1943 года.

Как и другие ленинградцы, она дежурила на крышах домов и санпосту, тушила зажигательные бомбы, разбирала завалы после бомбежек и спасала пострадавших. При этом ее работа была связана с книгой и с литературным творчеством, об увлеченности которым говорят строки дневника. В декабре 1942 года Ольгу Родштейн приняли на работу в Радиокомитет в отдел литературно-драматического вещания, она писала очерки о жизни Ленинграда: о весенней уборке города, о библиотекарях-героях, наблюдала за работой Ольги Берггольц и других известных людей. Об этом она также писала в дневнике, а ещё рассказывала о личной жизни и о том, как потеряла в блокадном Ленинграде мать и свекровь, лишь дочь удалось отправить в эвакуацию.

«Дом книги, где я работала, закрыт. Мы тщательно засыпали гарью деревянные щиты на зеркальных витринах. Так они уцелеют от взрывной волны. Многие работники эвакуировались, многие ушли на фронт… Дом с глобусом – живой и умирающий. Мы носили книги в специальные герметические подвалы. Библиотеки рушатся. Пестро расцветает изящная малая серия поэтов. Прибоем идут: Шекспир, арабские сказки. Бегут с корабля люди. Продавцы разъезжаются, идут на фронт, в МПВО. Предложено и мне уволиться «по собственному». Я не побегу. Ни денег, ни помощи. Бежать тоже надо уметь. Дома две старухи и дочь. Начинается тревога. Качается дом».

«"Говорит Ленинград" - так начинается каждая передача. Для многих – это золотая нить жизни. Что бы осталось без голосов на радио, без стихов, без выступлений? Ничего. 125 грамм хлеба, ледяной озноб, отчаяние. Собираются составить книгу "Говорит Ленинград". Соберутся там все цветы: Берггольц, Вишневский. Горин, Макогоненко, Спектор, Маграчев… Я хочу выжить. Мне необходима Жизнь и моя, и многих, кого я знаю. Если бы не висел над городом ежедневный гром лопающихся снарядов, слетающих с фундамента домов…».

Обрывается дневник на записях лета 1943 года, когда Ольга Родштейн младшим библиотекарем в созданном в Публичной библиотеке отделе «Ленинград в Отечественной войне». В ее обязанности входит искать недостающие, утерянные за дни блокады номера газет, плакаты, речи и записки видных деятелей, а также ездить по «вымороченным квартирам» и собирать и сортировать книги из библиотек погибших ленинградцев. О дальнейшей жизни Родштейн никаких сведений нет. Неизвестный человек передал ее записи в личный архив Даниила Гранина, когда он собирал материалы для знаменитой «Блокадной книги», они оставались у него в течение следующих 50 лет. За это время ряд материалов, увы, был утрачен, хронологический порядок записей – нарушен. Сейчас оригинал дневника хранится в Центральном государственном архиве литературы и искусства в Санкт-Петербурге.