Бобёр, выдыхай!

«Приходит в исполком блоха-беженка…», «Откинулся волк с зоны и решил завязать…», «Идут звери на субботник, смотрят, заяц под деревом лежит…» и так далее. Знакомые с детства завязки анекдотических историй, не так ли?

Интересно, почему героями советского анекдота так часто становились животные? Как зооморфные культурные коды взаимодействовали с коллективной и индивидуальной памятью, описывали социальное поведение и влияли на него? В своей книге филолог и антрополог Вадим Михайлин показывает, как советский зооморфный анекдот противостоял официальному дискурсу и его манипулятивным задачам. Он разрушал механизмы формирования культурных мифов и нередко подрывал усилия государственной пропаганды. Анекдоты о Пятачке-фаталисте, алкоголике Чебурашке, развратнице Лисе и других персонажах-животных отражали настроения и опасения граждан, позволяли, не говоря ни о чем прямо, на самом деле говорить обо всем — и чутко реагировали на изменения в обществе.

«Книга Михайлина — очень интересный текст, который находится если не между жанрами, то между аудиториями — ученой и широкой. Это научное исследование, которое написано на профессиональном филологическом языке: "Из всех синантропных видов, освоившихся в позднесоветском зооморфном анекдоте, кот, пожалуй, — персонаж наиболее диффузный". Но этот научный труд по своей живости адекватен исследуемому материалу <...>,  цитирует сотни широко и не очень известных анекдотов без купюр, эвфемизмов и отточий и, оставаясь филологическим исследованием, говорит не столько о малом фольклорном жанре, сколько об обществе, его породившем. Это не первое отечественное исследование анекдота, но Михайлина интересуют в первую очередь позднесоветские анекдоты о животных, поэтому здесь есть отдельные главы среди прочих про зайца и лису, волка и ежика, экзотических животных и домашних насекомых», — отметил в рецензии на книгу Михаил Калужский.